Притча

[ЗояБ]

[Тома]

Спасибо!

[Алина54]

http://hobbitaniya.ru/andersen/andersen55.php
_________________
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=5681 http://www.pomnim-skorbim.ru/forum/viewtopic.php?p=5366&highlight=#5366-остр. лейкоз

[Алина54]

http://mirnyi.prihod.ru/mediacategory/view/id/8023
_________________
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=5681 http://www.pomnim-skorbim.ru/forum/viewtopic.php?p=5366&highlight=#5366-остр. лейкоз

[Алина54]

http://www.youtube.com/watch?v=kWIFqYqTEhA&feature=player_embedded
_________________
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=5681 http://www.pomnim-skorbim.ru/forum/viewtopic.php?p=5366&highlight=#5366-остр. лейкоз

[Ольга&&&]

ЛарисаЯ, хотела бы Вам написать или в контакте или в одноклассниках, напишите как Вас найти там в личку?

[ЛарисаЯ]

Ольга, я ответила в личку, ищите в контакте Ямскова Лариса, я там одна).

[Алина54]

Ю.Мигита

- Иногда кажется, что я проживаю чужую жизнь - будто сижу в театре не на своем месте. Опоздала к началу, свет погасили - и устроилась, где пришлось: далеко, видно плохо, но что делать? А где-то пустует моё законное удобное кресло...
- А ты точно уверена, что это «законное» место не оказалось бы ещё хуже?
(из разговора)

***
Сцена первая. Зала сказочного дворца.
Принцесса – красивая, хоть иконы с неё пиши.
Рыдает, клянет судьбу, богу молится,
шепчет: «Устала, Господи! Не могу так жить!»

Подходим ближе (камера, крупный план!) -
подслушаем, что вдохновило такое горе.
Плакать впору, когда ни двора ни кола,
болезнь неотступная, или живёшь в позоре.

А о чем печалиться солнцу, не знающему пятна?
Ни одна беда не достанет на такой высоте.
Поднимает глаза… в них боль - до самого дна.
«Я заколдована, – говорит. - Я о-бо-ро-тень.»

Каждый вечер, чуть небо погасит свет,
изменяется облик мой до полного безобразия:
на лице борода (а прочих волос – нет),
родимыми пятнами измазана, словно грязью.

Ростом карлица, ноги – что твой ухват,
голос – тележный скрип: лучше не открывать рта;
оспины по всему телу, болезненная синева -
вот во что превращается писаная красота!

Чуть смеркается – я бегу от людей,
чтобы никто не увидел моё убожество.
Его не скроет наряд – какой ни одень:
в красивом платье оно только умножится.

Как мне отдать руку и сердце милому?
Узнает правду – сбежит, не станет прощаться.
Господи, ну когда у тебя я вымолю,
право собою быть, не перевоплощаться?

Ведьма - это она – мерзость в меня вселила!
С колыбели жизнь исковеркала, растоптала!
Всевышний, лиши поганую колдовской силы!
(А если по справедливости – её и убить мало.)»

---
Сцена вторая. Ночь. К принцессе явился в сон
Ангел – тихий, как облако, – и сказал печально:
«Ты докричалась до Бога: просьбу исполнит он.
На рассвете станешь собой», - и исчез из спальни.

Не верит ушам, счастливая, вскакивает с кровати
и до утра шагами приминает ковры.
Скоро последнее превращение! Всё, хватит
маску носить. Свободна! Конец игры! …

---
Сцена третья. Принцесса возле окна:
«Солнце, скорее! От нетерпенья дрожу!»
И вот забрезжило: полоска неба красна...
Окунается утро в птичий весёлый шум.

Светлые блики уже ползут по траве,
но ничего не меняется: внешность её та же:
нет ни зубов, ни волосьев на голове -
в зеркалах отраженье, которого нет гаже.

Счастье запаздывает? Ангел ли был подставной?
Тревога растет. Сомненьям в груди тесно…
И вдруг понимает: облик её родной –
этот уродливый, а вовсе не тот, чудесный!!!

---
В голос выла сбывшаяся мечта,
и метался ужас от стены к двери.
Она закрывала глаза, считала до ста,
в доброе чудо ещё продолжая верить…

- Гадкая, гадкая! – кричали ей зеркала,
отраженье, как мяч, перебрасывая друг другу.
Сердце – навзрыд. Вот и всё. Жизнь закончилась.
Дальше – несметная боль - день и ночь, по кругу.

К Колдунье, скорее! Упасть перед ней - хоть в грязь,
прорыдать, башмаки целуя: «Сотвори чудо!
Верни всё как было, Светлая, не дай пропасть!
Озолочу! Рабой бессловесной буду…»

«Доченька, что ты, - скажет,– вставай с колен!
Вдохни-ка волшебных трав мятные ароматы!
Испей-ка воды, настоянной на золе –
и отпустит боль, на которой была распята.

Страх саблезубый – в пасть тебе головню!
Беда перелётная – прочь от нас за моря!
С миром иди, Красавица, я тебя не виню,
что проклинала меня всю жизнь. Проклинала зря».

---
Решено. Капюшоном до носа лицо закрыв,
побежала Принцесса искать колдуньино логово.
Вот и изба – из-за леса из-за горы:
миром забытая, мхом поросшая да убогая.

Несмело в окно: тук-тук… (а сердце бабахает!)...
А в ответ тишина такая, что страшно слушать.
Лишь с высоты протенькала птаха ей
и осеклась, как будто запрет боялась нарушить…

-----
Эпилог
Всё, добрая публика, расходимся по домам:
на этом сказка закончилась. Или не верится?
Привычнее, когда злодеев накажут сума да тюрьма,
а для добрых в каморке есть волшебная дверца?

За хорошим финалом, пожалуйста, в соседний зал.
А у нас - безжалостное кино, и со счастьем глухо.
Нет, Принцессу никто не расколдовал:
был неприёмный день - умерла старуха.

---
Утешься, ты проиграла. Ступай обратно.
Всё равно всех на свете волков не перевоешь.
Ничего, что горбата, что на лице пятна,
и в душе раненье осколочно-ножевое.

Не клюнула Золотая Рыбка – пропали червь и блесна.
Не пришла Госпожа Удача по бездорожью.
И были твои самые лучшие времена,
когда ты хотя бы верила в такую возможность.

Нечего было рваться в другую жизнь:
думала получить всё – последнее отобрали.
Куда бежала - кругом одни миражи!
Пустота везде одинаковая – здесь и в Австралии.

Нравится или нет - прими своё настоящее.
Не только успех нужно уметь предвидеть.
Это неправда, мол, «ищите – обрящете».
Так не всегда, милая.
Ну а теперь -
изыди.

---
Всё закончилось тихо: реквием не звучал,
гроза не била в набат, солнце не гасло.
Жизнь проходила мимо - в радости и лучах -
страшно даже сказать, до чего прекрасная.
_________________
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=5681 http://www.pomnim-skorbim.ru/forum/viewtopic.php?p=5366&highlight=#5366-остр. лейкоз

[ОляСан]

СКАЗКА "Любовь Ангела"

На мягком пушистом белом облаке жил был Ангел. Он был такой маленький, ну просто кроха. Вы ведь знаете, что Ангелы растут, совершая добрые дела? А наш Ангелочек родился совсем недавно и не успел стать большим и красивым, как его братья. Сидел он на своем облачке и думал, что бы такого сделать доброго да хорошего? Но в голове его гулял ветерок, а мысли были о дождике, солнышке и маме с папой.

Так проходили день за днем. По вечерам мама укладывала его спать, а он тяжело вздыхал: «Наверное, я никогда не стану большим! Я опять ничего не придумал...»

«Ну что ты, глупенький, у тебя еще все впереди! Ты обязательно вырастешь!» - успокаивала его мама. Во сне Ангелу снились подвиги, как будто он рыцарь в сверкающих латах на белом коне, мчится по полю, на котором идет сражение и спасает людей. А утром смотрел на свои маленькие крылышки и вновь грустил.

Однажды ночью облачко Ангела зацепилось за печную трубу. Малыш проснулся и решил, что вот он его шанс! Он спрыгнул с облачка и пробрался в домик. А в этом домике никак не могла уснуть девочка. Ей было страшно в темноте! Она спряталась под одеяло и дрожала, вздрагивая крохотными плечиками.

«Ты зачем плачешь?» - спросил Ангел.

Девочка испугалась еще больше, но все же любопытство взяло верх, и она выглянула из-под одеяла.

«Темно и страшно», - ответила она маленькому Ангелу, - «а мачеха не разрешает зажигать свечу!»

«Хочешь, я расскажу тебе сказку?»

Маленький Ангел всю ночь рассказывал девочке сказки. Утром, вернувшись на своем облачке домой, он подумал, что вечером обязательно вернется к девочке. Так стали дружить Ангел и Девочка. Он рассказывал ей сказки, а она вышивала их на холстах.

Прошло несколько лет. Слава о чудесных работах девочки разнеслась по всему свету. Свататься к ней ездили женихи со всех волостей, но ни один из них не трогал сердца девочки. И вот однажды мачеха решила ее выдать замуж насильно. Больно выгодный жених подвернулся.

Ночью перед свадьбой сидела Девочка в подвенечном наряде и плакала. Вдруг ей на плечи легли руки друга. Это Ангел прилетел к ней.

«Я должна с тобой попрощаться, мой любимый друг! Много лет я тайно вышивала для тебя вот эту звезду, прими ее от меня!»

Ангел взял в руки вышитую звезду, и вдруг она заиграла настоящим светом, ожила и взлетела на небо. И в темном ночном небе появилась звездочка Любви. Первая. Единственная в темноте!

«Я тоже хочу подарить тебе подарок, примерь его, пожалуйста!», - ответил восхищенный Ангел и протянул ей пару крыльев. Девочка примерила их, конечно, они оказались ей впору.

«А теперь полетели!»

Они взялись за руки и взлетели в небо на крыльях Любви, а люди внизу не могли оторвать глаз от волшебного света звезды. И слезы нежности проступали из глаз, и сердца стали биться в унисон, и счастье вновь нашло дорогу в людские души.
_________________
Ольга,мама Саши Тимофеева
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=16582

[ОляСан]

Смерть и То, что никогда не умирает

Смерть и То, что никогда не умирает К Будде пришла женщина: её ребенок умер. Она кричала и плакала. Она была бесплодна и не могла больше иметь детей, а её единственный ребенок умер — вся её любовь и забота. Что сделал Будда? Будда сказал ей: — Я помогу тебе. Но сначала ты пойди в город и принеси несколько горчичных зёрен из дома, где никто не умирал. И женщина пошла в город и ходила от дома к дому. И везде, где бы она ни была, люди говорили ей: — Мы дадим тебе сколько угодно горчичных зерен, но условие не будет выполнено. В нашем доме умирали люди. И так было вновь и вновь. Но она всё надеялась: "Может быть... кто знает? Может быть, есть где-нибудь несколько домов, которые не знают смерти". И она шла дальше и дальше, и так целый день. А вечером великое понимание пришло к ней. Смерть — это часть жизни. Она обратная сторона жизни и происходит постоянно. Смерть не есть личное горе, которое случилось только с ней. С этим пониманием она пришла к Будде. Тот спросил: — Ну что, где горчичные зерна? А она тихо улыбнулась, опустилась к его ногам и попросила: — Я хочу знать То, что никогда не умирает. Я не прошу вернуть мне сына потому, что даже если это произойдёт, он должен будет умереть вновь. Помоги мне найти То, что никогда не умирает.
_________________
Ольга,мама Саши Тимофеева
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=16582

[ОляСан]

Притча
Сын прожил счастливую жизнь.Он тоже умер в восемьдесят,в окружении любящей семьи, которая оплакала его душу,навсегда покинувшую Землю.Именно с этого момента и начинается наш рассказ. Ибо сын после смерти проследовал в пещеру творения.В трехдневном путешествии он снова обрел свою сущность и свое имя и отправился дальше, в зал почета. Там ему устроили бурное чествование на арене, размеры которой даже невозможно вообразить, и буквально миллионы существ в восхищении аплодировали ему за то, через что он прошел, живя на вашей планете. Видите ли, дорогие наши, все вы бывали здесь и ранее, но мы не можем вам этого открыть, ибо это испортит вам жизнь здесь и принесет слишком много воспоминаний.Но вы снова окажетесь там,чтобы обрести еще одну цветную полосу.Эти полосы при встрече с вами видят все существа во Вселенной.Цветные полосы - опознавательные знаки, рассказывающие о том, что вы были Воином Света на планете Земля, сейчас, вам трудно это понять, но это правда…
_________________
Ольга,мама Саши Тимофеева
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=16582

[ОляСан]

Притча для горюющих
Куриный бульон, или о церковном поминовении самоубийц
Отец Николай Лагутин, исповедуя паству свою после всенощной, нет-нет, да и поглядывал на скамеечку за канунным столиком, где уединенно и как-то даже потаенно, сидела учительница русского языка и литературы в местной школе Зинаида Петровна Бодрова. Час прошел, другой пошел, исповедующихся становилось все меньше, а раба Божия Зинаида все сидела, сгорбившись, и в очередь на исповедь не становилась... «Господи, подай мне слова утешения для рабы Твоей горько страждущей Зинаиды! Вразуми мя, Господи!» – время от времени, отпуская очередного покаявшегося, молился священник. Только где же их взять-то, слова утешения для матери самоубийцы... А те, что и были, самим найденные или прочитанные в книгах, уж давно по два-три раза были ей сказаны. Несчастная мать!
Вот и последний исповедник, приложившись к Кресту и Евангелию, поклонившись отцу Николаю и поцеловав руку, отошел, а Зинаида так и не подошла к батюшке, но стояла теперь за колонной у выхода из храма. «Меня ждет...» – вздохнул о. Николай и пошел одеваться, чтобы идти домой.
Когда он подошел к дверям, Зинаида вышла из-за колонны и, глядя на него жалобными глазами болящего ребенка, сказала тихо:
– Батюшка... Мне бы поговорить с вами... Не откажите!
– Да когда ж я тебе отказывал, бедная моя? – вздохнул о. Николай. – Ну, пойдем, что ли, ко мне чай пить. Замерзла, поди?
– Не знаю... Мне теперь одинаково холодно всегда и везде.
Отец Николай, не зная пока что и сказать, скорбно покивал головой. Да уж, устроил Сергей Лагутин подарок матери к прошлому Рождеству... Вот уже и год прошел, а материнскому сердцу все не легче. Нет, совсем не легче! Ох, дурак, ох, и дурак Сережка, что наделал-то...
Священнический домик в ограде храма еще только собирались строить, да денег пока Господь не посылал, а потому жил отец Николай со своей попадьей у неженатого пока сына, на казенной его квартире. Сын его был заведующим хирургическим отделением недавно построенной районной больницы, и жилье ему дали неплохое, хватало места и отцу с матерью, и квартира была недалеко от храма, в минутах двадцати ходу. Дорогой отец Николай с Зинаидой не разговаривали, не получалось разговору, потому как идти приходилось гуськом по тропке, протоптанной по заваленному снегом тротуару.
Отряхнув снег у входа, вошли в парадную, поднялись на второй этаж. На звук отпираемой двери в прихожую вышла матушка.
– Здравствуйте, Зинаида Петровна, раздевайтесь, проходите! Что так поздно, отец, исповедников много было?
– Хватало... Олег дома, ужинал уже?
– Был дома. Но только сел ужинать, как позвонили из больницы: ЧП там у них какое-то в хирургическом, подхватился и побежал. Скоро ли вернется, не знаю. Ужинать будешь или его станешь ждать?
– Подожду. Мы пока с Зинаидой чайку попьем, если дашь, и поговорим.
– Сейчас приготовлю.
Зинаида разделась и села к столу. Молчала, ждала. Вскоре матушка принесла чай. Отец Николай прочел молитву, и Зинаида охватила руками чашку, но пить не стала: то ли руки грела, то ли разговор начать никак не решалась. Батюшка выпил первую чашку чая, налил вторую, и тогда спросил:
– Что у тебя, родная моя? О чем поговорить хотела-то?
Зинаида подняла на него больные свои глаза и попросила:
– Батюшка! Год уже прошел, так, может, теперь можно уже поминание на литургии по сыну заказать?
– Ох, милая ты моя! Сколько раз уж тебе говорено: нельзя поминать сыночка твоего непутевого в церковной молитве – только келейно! И уж тем более нельзя подавать на него на литургию. Что ж ты такая маловерующая и нетерпеливая-то?
– Да верую я, верую в Божью милость, батюшка, потому и прошу! Только вот несправедливо же: всех скончавшихся поминают, а моего сына, кому молитва больше всех нужна, почему-то нельзя... А может, ему легче стало бы после церковной молитвы?
– Это тебе только кажется, Зинаида. Если Церковь за две тысячи лет не переменила мнение по этому поводу, так значит, как было, так и осталось: нельзя поминать самоубийц в Церкви. Опасно это, как для поминающих, так и для грешной души самоубийцы и даже для самой Церкви. Уговоришь ты или обманешь священника – греха не оберешься. И другим матерям самоубийц соблазн велик, втайне такое деяние не сохранишь.
– Да почему же неравенство такое, батюшка? – хоть и тихо, с глубоким надрывом спросила Зинаида. – Почему самым несчастным грешникам отказ? Несправедливо это!
– А это ты нетерпеливость свою проявляешь, Зинаида. Сказано же тебе, только в келейной молитве и делами милосердия надо спасать грешную душу самоубийцы. Я же тебе рассказывал про это и слова старцев наших приводил, и книгу давал читать «Как молиться за самоубийц»...
– Да читала я все, батюшка! И канон за самовольно скончавшихся не только сорок дней, а и сейчас читаю...
– Вот и продолжай читать! А про записочки на литургию, про годовые поминовения – забудь. Другое помни: тайком канон церковный о самоубийства нарушишь – великий грех на душу возьмешь, ибо такой грех сатане двери в душу открывает.
– Говорили вы про это, батюшка...
– И не раз говорил, и еще говорю! Смирись, мятежная душа! Сын накуролесил, так хоть ты ради него будь послушной дочерью Церкви. Тебе вся твоя оставшаяся жизнь на помощь сыну дана, куда ты торопишься-то? У Бога мертвых душ нет, Господь Бог не Чичиков какой-нибудь: у него живы все, даже и те, кто в аду. И любит Он их, и заботится о них. Кто может знать, не помилует ли Господь сына твоего за твои молитвы по окончании твоей жизни или на Страшном суде? Терпи, надейся, верь и жди. А не пытайся по своей воле церковные каноны обойти. Нельзя это, милая моя. Своеволие это и неверие.
– Да я же как раз и верю в силу церковного поминания, батюшка! Только вот не могу понять, почему мой сын недостоин его? Я бы, кажется, любые деньги отдала за такое поминание...
– Так ты хочешь, мать моя, добиться для твоего сына исключения из церковных правил и канонов? Так что ли?
– Ну, в общем, строго говоря, так и есть. Жалко ведь мне сына!
– И мне Сережку твоего жалко. И Церкви его жаль. А уж Богу-то как его, дурака, жалко! Но закон обойти нельзя, закон этот для всей Церкви установлен и установлен не зря, а для спасения наших душ. Это как правила уличного движения: если показано, что объезда нет, а есть опасность для транспорта, так и не пытайся объехать – в ДТП попадешь. Вот и ты не пытайся объехать церковные каноны, а следуй им со смирением и жди Божьей милости. И даже не думай даже ею манипулировать! Поняла?
– Умом-то я понимаю, а сердцем – нет. Сердце мое кричит и плачет, и негодует, батюшка!
– Бедная ты моя, бедная...
Тут вдруг раздался долгий и нетерпеливый звонок. Матушка поспешила к двери. Вошел батюшкин сын, доктор Лагутин Олег Николаевич.
– Простите, что звоню – ключи забыл взять впопыхах...
– Что у тебя, сынок? – спросила матушка. – Плохо, я вижу?
– Хуже не бывает. Угробили парня.
– О, Господи! – матушка перекрестилась.
– Как звали-то? – спросил батюшка.
– Твой тезка, отец... Мам, я ужинать не стану, налей мне чайку, пожалуйста.
Отец Николай помолился за новопреставленного тезку.
– А кто, новопреставленный-то, мы его знаем? – спросила матушка.
– Знаете. Юра Никитин, сын продавщицы из продмага.
– Бедная Любочка! Единственный сын, без отца вырастила...
– Любочка ваша не бедная, а вредная. Вот она-то сына и угробила! – сердито сказал доктор.
– Да как же это может быть-то, чтобы мать сына погубила, что ты такое говоришь, сынок? – испугалась матушка.
Олег Николаевич отхлебнул чая и сверкнул глазами на мать:
– По дурьей материнской любви погубила. А какая была операция сложная проделана, а какие надежды у нас были!
– А что случилось-то, расскажи, сын, – попросил отец Николай. – Облегчи душу.
– Расскажу. У парня живот заболел, непроходимость кишечника. Сделали колоноскопию и обнаружили рак. МРТ показала еще и метастазы в печени. Подготовили – и на стол. Половину толстого кишечника удалили, метастаз из печени попутно убрали, удачно был расположен. Перспективы были хорошие: если и не излечили бы, так пожил бы еще год-другой. Положили его в послеоперационную палату, лежит он под капельницами, уже и в себя пришел. Тут мать пришла его навестить. Я сам с ней говорил, рассказал о предполагаемом ходе лечения, о строжайшей диете, которую придется соблюдать несколько месяцев после сложной операции на кишечнике и печени, ничего не забыл. Сказал и то, что сутки-другие он будет питаться только через капельницу. И что же делает любящая мамаша? Она бежит домой, покупает курицу, готовит ему крепчайший бульон, проносит его тайком в термосе и заставляет сына выпить его весь до капли! Пол литра горячего бульона! Да еще просит врачам ничего не говорить. Швы от горячего бульона расходятся, содержимое кишечника изливается в полость – и мгновенно развивается перитонит. Я еще успел застать парня в сознании, он рассказал и про адские боли в животе и про бульончик, которым они вызваны. Вскрыли снова брюшную полость, но уже было поздно – на столе он и скончался. Вот что нетерпеливая материнская любовь наделала!
Все, потрясенные, молча допили чай. Зинаида Петровна поблагодарила матушку за чай и засобиралась восвояси
– Пойду-ка я провожу тебя, Зинаида, – сказал отец Николай.
Пройдя в молчании минут пять, батюшка остановился.
– Ну, вот тебе, мать моя, и притча на тему. Хорошая и полезная штука для больных куриный бульон, а не всякому больному он на пользу. Иному питание по капельке показано, а залей в него горячий бульон – погубишь. Вот так и Сереженьке твоему: тихие келейные материнские молитвы твои на великую пользу, а запрещенное поминание за литургией – во столь же великий вред. Поняла?
– Поняла, батюшка. Пойду домой молиться...
– С Богом, родная!
И они захрустели по снежку каждый в свою сторону, думая об одном.
_________________
Ольга,мама Саши Тимофеева
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=16582

[kleo]

Боже, как же горько читать. Такой ДОБРЫЙ батюшка, весь правильный. До 5 века и вопрос в церкви не поднимался про самоубийц, пока утверждалось христианство. Теперь - канон! И пошла эта и так убитая горем мама, еще раз вогнали ей в сердце гвоздь. НИКТО из людей НЕ МОЖЕТ НИЧЕГО ЗНАТЬ об участи нашей после...., даже Батюшки. Горько и больно. Битых бейте дальше, Бандитов отпевайте с почестями....Самоубийц не отпевают, потому что покаяться не могут в грехе, а на бандитской разборке с покаянием умирают в перестрелке, конечно-же.
НО НЕ ВСЕ ТАКИЕ В ЦЕРКВИ, СЛАВА БОГУ. Мне на моем скорбном пути пока встречались только понимающие Батюшки.
Детки наши милые, ЦАРСТВИЯ ВАМ ВСЕМ НЕБЕСНОГО, дорогие, ненаглядные наши!!!!
_________________
http://www.pomnim-skorbim.ru/grave.php?pid=14466

[Ирина Р]

[ариса]